Эльбрус – 17.В гости к небу. Часть 4

Экология сознания: Жизнь. От высоты и однообразия пути кружилась голова, хотелось упасть, просто, чтоб сменить картинку, но это стало бы проблемой не только для меня - это и останавливало.

В продолжение: Эльбрус-2017. Выше земных радостей. Часть 1

                         Эльбрус-2017. Выше земных радостей. Часть 2

                         Эльбрус 2017. Эльбрус меня разул. Часть 3

Восьмой день продолжается 5:40 утра

Дальше мы вышли на косую полку. Я не могла себе представить, до чего же она бесконечная. Но здесь точно не хотелось останавливаться, и, казалось ещё чуть-чуть - и за поворотом седловина. Но седловина не наступала. Не наступала она и через час и два. От высоты и однообразия пути кружилась голова, хотелось упасть, просто, чтоб сменить картинку, но это стало бы проблемой не только для меня - это и останавливало.

Выкат под нами, под этой полкой, был опасной крутизны: улететь вниз можно было бы легко. От монотонности и однообразности вжатой в склон тропы начинало мутить, но утешала мысль, что здесь нет ветра. Он дул шесть дней подряд, а сейчас его нет. И собака! Собака знает - погода будет хорошей, весь день! Иначе бы она не пошла, это местная собака, она знает, когда идти - это придало сил. Солнце поднялось. Стало теплей. Солнце светило со спины, можно ещё долго не доставать крем и очки. Идти стало приятней, ноги ещё были холодные, но уже не ледяные. Есть надежда!

На седловине, проводник сказал.

- Отдыхаем. Отдыхаем долго и основательно. Ноги как? Разувайся!

Я была рада, что наконец познакомилась с седловиной. Это уже хорошо, программа-минимум выполнена.

Тогда, в 2010-ом, мы ломанулись на восточную вершину втроём, по чистому снегу, просто надоело идти по косой полке. И уже после меня предупредили бывалые: "Хоть не рассказывайте никому как вы ходили. Новички пойдут - пропадут. С вами был Олифиров - он знает, как вам повезло".

Это я к тому, что так лучше не делать.

На седловине было много народу. Здесь было как на пляже в Одессе. Ослепительное солнце, люди кучкуются стайками и парами. Выше по западной вершине тянется вереница восходителей. Они превращаются в точки где-то под линией горизонта, в той части вершины, где тропа теряется в вышине. Там, вверху, виднеется перилко: натянутая верёвка, ради которой мы взяли веревку-обвязку с карабином. Там под тропой выкат, совсем не добрый. Если оступиться, то лететь придется аж до седловины. Так что, доедут одни уши, или наоборот, уши как раз и не доедут.

Попив чаю, перекусив сухофруктами и уже с отогретыми ногами, я удивилась, как снова  прибыли силы. Через полчаса я была как новенькая.

- Погода изумительная, у нас есть три варианта: мы спускаемся в лагерь, ты ждёшь меня здесь - я поднимаюсь, или мы вместе идём наверх.

- Я пойду наверх.

- Ты уверена?

- Да, проблема была только в холоде.

В подтверждение этой мысли, спускающиеся двое поравнялись с нашей парой, и крикнули  в один голос как родным:

- Ребята, да ещё каких то 40 минут, максимум - час, и вы - наверху! Там красота такая! Только снимите все лишнее, очень жарко. Иначе вы не поднимитесь. Обвязка – да, нужна, но в целом - как хотите. Там уже битая тропа.

Через час мы были на вершине.

Двигались легко, воздуха вполне хватало.

Дыхательные практики - ребёфинг и холотроп, которые я часто вела, здорово адаптируют к кислородному голоданию.

А вот к холоду привыкнуть сложно, к нему, как и к высоте, нет акклиматизации. Но с высотой можно подружиться и начать на ней жить.
 

Мне очень хотелось посмотреть по ту сторону горы ещё и северную дорогу на Эльбрус, там совсем другой ландшафт, и небо очень синее. Облака затерялись где-то там внизу и обрамляют горизонт маленькими стадами барашек. И тут я вспомнила, что да, ведь, в самом начале я загадала, что если мы вдвоём поднимемся, то это будет символично: Украина с Россией наверху. Это восхождение я посвящаю миру между державами. Так я задумала вначале, и вот теперь вспомнила об этом - только сейчас. Как же хорошо, что у нас все получилось.

Там, в баре под верхним подъёмником, жила группа.  Когда я расспрашивала их о прогнозах погоды, мы разговорились. На вопрос об акклиматизации, и "когда вы-то пойдёте наверх?!", крепкий парень рассказал мне, что они ещё долго будут гулять, у них больше двух недель на всё про всё, а потом по плану их групп-лидера, они должны легко взойти на обе вершины. Это была большая группа. И планы у них были большие, хотя было видно, что даже здесь они ещё не порхают.

Вот, как нужно ходить! Две недели прогулок - вот так-то!

На самом пятачке вертушки, заполняя вершину, резво топталось человек 30. Сияющие и весёлые, они в порядке очереди, как в кассу в супермаркете, стояли на сфотографироваться. Фотографировались у вершинного знака. Здесь было немного страшноватенько, тут вообще можно было бы улететь в самый низ, но всем, кто сюда добрался - зачёт автоматом за внимательность, терпение и аккуратность. Плюс позитив от победы - он создавал благостную праздничную обстановку. Ещё немного - и все кинулись бы обниматься в этом многоголосии разных языков.

Тут вместо салюта появился вертолёт - шумный, красивый, жёлтый - и практически вплотную стал нас облетать. Фотографирует, регистрирует взошедших? Может быть. Мы ему машем, и сидящих в кабине людей можно рассмотреть практически в лицо.

Налюбовавшись красотой и внизу, и по периметру, и атмосферой на вершине, и дивной подборкой национальностей, мы медленно, не торопись, пошли обратно. Ещё не вниз, так как здесь минут 20 можно гулять только по вершине, а после начинается перилко и тропа на седловину.

Обожаю это состояние спуска! Всегда такой небывалый подъем на физике тела, и песня в душе, и крылья за спиной вместо рюкзака, а любви столько льётся из точки, что чуть пониже шеи, что можно объять целый мир. Кажется, водопад каскадами восходит из ног, живота, и выплескивается горлом и глазами, сердцем и макушкой - но это все тихое, этого не видно, и об этом там говорить ничего не хочется. Хочется переживать и вдыхать отражённую гулкую красоту, от мира возвращенную отражённым ухом, и ничего не хочется говорить об этом, -хочется дышать об этом.

На седловине лежала собака. Лежала прямо на снегу, на боку - было ясно, что отдыхает и греет верхний бок. Мы пошли гладить животное и уговаривать идти с нами вниз, за колбасой, которая была в палатке.

Она потянула лапы и, не открывая глаз, продолжила греться на солнце. Глазки красные, да, собака без оков, глаза она не открывала. Вот дивное животное! Надо же ей регулярно сопровождать народ наверх! На службе животинушка, а ведь там внизу, на "зелёнке" и тепло, и сытно.

Мне и раньше рассказывали, что и до этой собаки была другая собака, что лет десять ходила наверх, раз по двадцать за сезон - народ водила. Вот как! Значит, есть на Эльбрусе такой фрактал: собака, указывающая путь.

Вниз мы пошли быстро.

Полка была такой же нескончаемой, чувство праздника мотивировало не стратить, не оступиться, было бы глупо навернуться в такую хорошую погоду. Ноги дрожали, и это повышало бдительность, снег совсем раскис и очень лип к кошкам, даже к тем, что с пластиком против налипания. Так что, кошки мы сняли на скалах Пастухова. Вернувшись к палатке в два дня, мы сообразили, что, если быстро собраться, то мы успеваем на последний подъёмник и - вниз в гостиницу, что мы и сделали. В ногах стоял гул, тело звенело как чаша, по которой ударили, и она вращающимися звуковыми кругами выдаёт в пространство волновое звучание. В гостинице мы баловали тело горячим душем, едой и мягкой постелью.

Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала – что-то изменилось, я привыкала к себе новой.

День девятый

Утром сил было столько, что после завтрака проводник решил:

- А пошли-ка мы на обсерваторию, мы же так на неё и не поднялись, свернув к Райским Стоянкам.

И мы пошли. Я теперь уже честно отставала от своего проводника, ноги хранили опыт восхождения, но идти наверх хотелось. Идти и вдыхать грудью красоту этих мест. Мне было приятно и легко, так как будто теперь, это моё Приэльбрусье – и я его знала, как мы можем знать своего любимого человека, все его особенности тела, мне были знакомы все впадины и все выпуклости этих мест. Теперь мы как будто взлетали на эти хребты.

Мы пошли гулять совсем налегке, дышалось полной грудью, взгляд был выше горизонта – этим мы сильно отличались от людей на тропе. Вначале все идут потупившись и тяжело дыша. На акклиматизационных прогулках человек только на стоянках озирается окрест – у него сильно много впечатлений внутри - на красоту внешнюю внимания не очень хватает.

Но после вершины, уже на спуске приходит настоящее счастье жить.

Такое ненасытное, глубокое, необоснованное счастье, просто дышать и смотреть во все глаза, чтоб не пропустить саму жизнь, вот такую щедрую, простирающуюся по земле, до боли красивую. Горы делают с человеком что-то такое, что мне кажется, никогда бы он не смог обрести, находясь только в долинах, городах и побережьях. Этим люди влюбленные в горы сильно отличаются, по этому они, как правило, и узнают друг друга.

Однажды, мне мой друг сказал, рассказывая про Алтай:

- Когда открылись мне горы во всей своей силе, то глядя на эти дали, мне даже не хотелось моргать, чтоб не пропустить эту красоту.

«Горы зовут тех, чья душа им по росту»           

Гору не возможно покорить, но можно прийти к Ней.
Прийти к Ней на Ее зов.
В дороге - услышать себя.
Придя к горе – услышать Её.
Пройдя путь – понять жизнь.
Так найти Дорогу Домой. опубликовано econet.ru

Автор: Наталья Валицкая, октябрь 2017 

Следующее путешествие  -  Бали 17-28 декабря

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet