Аналитическая психология Карла Густава Юнга

Швейцарский психолог, психотерапевт и философ Карл Густав Юнг по праву считается выдающимся учёным ХХ века. Он заложил научный фундамент аналитической психологии и психотерапии. Этот человек обладал энциклопедическими познаниями во многих науках и религии.

Юнг — психиатр, который создал собственный вариант психоанализа под названием «аналитическая психология». Это направление стало одним из влиятельнейших учений ХХ века и затронуло самые разные сферы гуманитарного знания. Но почему его влияние было столь велико? Как аналитическая психология одновременно стала и философией культуры? Чем отличается  взгляд Юнга на психику от фрейдовского?

Остаться светом: психика и культура в мысли Карла Густава Юнга

Бессознательное — это разрушительная сила, с которой лучше не иметь дела, или бездна, к сигналам которой необходимо прислушиваться? Почему только через изучение своего бессознательного возможен поиск и приближение к целостности, обретение себя и своей Самости? И как, по Юнгу, история культуры связана с процессом индивидуации — постижением человеком своих глубин и воссоединением с самим собой?

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Разбираемся вместе с культурологом, преподавателем МГУ Олегом Комковым 

Лекция из курса «Теория культуры», прочитанного О.А. Комковым бакалаврам отделения культурологии факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова в 2017/18 учебном году, публикуется в записи выпускницы бакалавриата Влады Волковой. Конспект сохраняет манеру и особенности устной речи лектора. Цитаты, которые зачитывались, восстановлены и приведены в соответствии с первоисточниками. Текст просмотрен, в некоторых частях отредактирован и авторизован О.А. Комковым.

Юнг создал собственный вариант психоанализа под названием «глубинная психология», или «аналитическая психология». Аналитическая психология стала одним из самых влиятельных учений ХХ века. Косвенное влияние его было особенно велико и распространилось почти на все гуманитарные науки.

Юнговское мышление строится на его специфическом и масштабном видении человеческой психики. У Фрейда психоанализ был прежде всего психотерапией. У Юнга аналитическая психология сразу становится и философией культуры, не только психотерапией. С 1915 года и до конца жизни 90% его работ составляют тексты, посвященные символам и образам мировой культуры. На их основе позднее возникнет то, что станут называть «юнгианской культурологией».

Путь Юнга, кажется, был изначально предначертан. С детства Юнг был необычайно чуток к внутреннему миру человека. К своим (и не только) снам, фантазиям, грезам. Он был ярким выражением интровертной личности (термин этот придуман им). Еще в детстве чувствовал, как восприятие себя в качестве «внутреннего человека» вступает в противоречие с «внешним» опытом – например, со школой и семьей. Знания, получаемые в школе, он нередко видел как что-то, что не соответствовало его ощущению мира и себя. Как что-то поверхностное и формальное. 

В семье важным было духовное и идейное влияние отца (религиозное воспитание). Но и оно виделось ему как что-то поверхностное, ничего не пробуждало в душе. Юнг позже скажет, что в нем с ранних лет жили две личности. Одна – подлинная (внутренняя). Другая – та, которая была волей обстоятельств обращена вовне. Разрыв между ними он ощущал всю жизнь очень остро. Когда он принял решение стать психологом и специализироваться на психиатрии, он знал, что будет заниматься тем, что дано человеку как явления его внутренней жизни. 

Когда Юнг знакомится с работой Фрейда «Толкование сновидений», он обнаруживает, что это нечто близкое его опыту. Прошло 5-6 лет, прежде чем Юнг осознал масштаб и глубину фрейдовского подхода к психике. И если бы не было Фрейда, то все равно мы бы имели феномен Юнга. Влияние фрейдовского психоанализа ограничивалось лишь подходом. Изначально оно было важно, но Юнг быстро освобождается из-под этого влияния. В 1907 году Юнг и Фрейд впервые встретились в Вене. Проговорили 13 часов кряду. В этот день все обозначилось для Юнга. Юнг сразу понял и величие Фрейда, и что он может/не может у него взять. Дело не в пансексуализме Фрейда и теории либидо. Саму теорию либидо Юнг с самого начала видел как что-то частное…

Фундаментальная разница между ними в другом. У Фрейда бессознательное – то, с чем лучше бы дела не иметь. Оттуда проникают в сознание разрушительные и опасные для сознания человека энергии. В этом проблематика культуры: в отказах от влечений, нейтрализации разрушительного влияния бессознательного с его стихийной силой. У Юнга бессознательное – тоже бездна, но ее нужно слушать. Постоянно. Потому что бессознательное говорит с человеком. У Фрейда оно вторгается в область Я. И не иметь с ним дела, конечно же, никогда не получится. А Юнг, когда еще был ребенком, воспринимал сны как реальность более подлинную, чем «действительность».

Бессознательное говорит необходимые человеку вещи. Говорит языком образов. Нужно прежде всего сконцентрироваться на сновидениях – они, как отмечалось, ближе всего к бессознательному. Чтобы обнаруживать живущие в них образы. Чтобы понять, что подлинная природа человека хочет сказать человеческому Я. Я человека не подлинная его природа, а техническое образование. Это наше Я (Фрейд разделял это мнение) неполноценно. Ибо оно – лишь маленькая часть человека. Для Фрейда все ограничивалось тем, чтобы на островке сознания уютно расположиться.

Для Юнга – наша главная проблема в том, что мы не являемся целостной личностью. Раз человек не полон (живет только небольшая его часть) – нужно восстановить его в исконной полноте. В этом смысл человеческой жизни. В восстановлении целостности. Обретение себя. (Еще две с половинной тысячи лет назад Гераклит говорил, что хочет найти себя). Нужно слушать бессознательное – в нем заложено все, что человеку нужно. В нем находится источник не только культуры, но и человеческого счастья и совершенства. Бессознательное не наставник человека, конечно. Нельзя сказать, что оно ведет человека заведомо к счастью и совершенству. Но оно всегда говорит необходимые вещи. Без них мы не можем понять себя. Это просто, но это радикальное отличие Юнга от Фрейда.

Занимаясь анализом сновидений, Юнг обнаружил повторяющиеся образы, сводимые к определенным узнаваемым формам. Большинство образов в сновидениях – вариации символов, проходящих через всю историю мировой культуры. Значит, эти символы связывают человека с другими людьми и всеобщим истоком человеческой психики. У многих пациентов Юнга в силу их условий жизни не было возможности знать про сложные культурные символы, являющиеся в сновидениях. Полное соответствие с символикой алхимии, древних религий, эзотерических учений… И Юнг делает вывод о том, что существует коллективное бессознательное и оно является единым для всего человечества. Это всеобщий психический опыт. 

Индивидуальное бессознательное, которым фактически ограничивался Фрейд (хотя он говорил о глубинах культуры – коллективном – но категории коллективного бессознательного не вводил). Индивидуальное бессознательное скрывает под собой другие глубины. На еще большей глубине – бездна коллективного бессознательного. И она является не «животной», не природной, а изначально «культурной», потому что состоит из чего-то такого (архетипы), из неких сил, которые никакого отношения к животно-природному не имеют. Они изначально призваны творить культуру. Бессознательное – океан, наполненный силами, априори культурообразующими.

Если бессознательное это то, что говорит с человеком, оно способно являть ему подлинное содержание его души. Юнг предположил, что совпадающие с символами мировой культуры образы выражают определенные сгустки психических сил, действующих в бессознательном. 

Так приходим к понятию «архетип». Его нельзя определить и постичь собственно в понятии. Это нечто вроде формообразующий силы, которая действует в коллективном бессознательном и проникает в индивидуальное бессознательное. Бессознательное содержание, которое изменяется в зависимости от индивидуального сознания. Нужно провести различие между архетипами и архетипическими представлениями. То, что мы видим в снах, и то, что мы видим в мистических/религиозных символах, это то, через что архетип видим и воспринимаем. Сам он «гипотетический непознанный образец» – ничто. Эта сила вызывает некоторые образы – речь бессознательного в нас. «Факторы и мотивы», которые организуют некоторые психические элементы в некие образы. Бездонные глубины, в которых действуют силы, которые мы можем опознать, говорят с нами языком образа. Юнг пытается выделить некоторые главные архетипы и их содержание: Тень, Анима, Анимус, Мудрец, Младенец (божественный), Великая Матерь (родоначальница всего), Самость («главный» архетип). Важно не делать из этого схему или даже ее подобие. Юнг не выстраивал здания «теории архетипов». Он только наблюдает бесконечно изменчивые явления психики и пытается в них разобраться. Могут изменяться имена, модифицироваться их содержания. Нельзя сказать, что Юнг описал «структуру» бессознательного. То, что нам является, предстает в бесконечном количестве способов и образов.

Единый смысл: человек – существо неполное. Через теорию архетипов для Юнга проясняется, что для того, чтобы стать целостным, гармоничным и счастливым (здоровым – целостным), человеку нужно достичь самых глубин своего коллективного бессознательного, где находится Самость – самая глубокая форма. Нужно с нею соединиться. Как? Отправляясь в путешествие по глубинам собственного бессознательного. Во время психоаналитического сеанса что-то такое происходит. Надо каждому самому погружаться в образы своих сновидений. Не толковать как знаки чего-то другого, а воспринимать так, как будто они открытым текстом являют простое содержание. Являют то, чего человеку обычно не хватает. Этот принцип хорошо можно проследить на базовых примерах.

Сон Юнга в середине 1910-х. Во время работы с Фрейдом. Дружили они года три-четыре. В 1913-м – разрыв. Разошлись пути. Однако Юнг часто возвращался к фрейдовскому подходу.

«Мне приснилось, что я нахожусь у себя дома, скорее всего на втором этаже, в уютной приятной гостиной, меблированной под XVIII век. Меня поразило, что я никогда не видел этой комнаты раньше, и я заинтересовался, что из себя представляет первый этаж. Спустившись вниз, я увидел мрачноватые апартаменты с обшитыми деревом стенами и внушительной мебелью XVI века, а может, даже более старинной. Мое удивление и любопытство усилились. Я захотел изучить весь дом и спустился в подвал. Там была дверь, за которой оказались каменные ступени, ведущие в большую комнату, походящую на склеп. Ее пол был покрыт здоровенными каменными плитами, а стены казались очень древними. Изучив кладку, я обнаружил, что раствор перемешан с кирпичной крошкой. Это явно были древнеримские стены. Мое возбуждение усилилось. В углу помещения одна из плит оказалась с металлическим кольцом. Приподняв ее, я увидел узкую череду ступеней, ведущих в какую-то пещеру, напоминавшую доисторическое захоронение. На полу виднелись два черепа, остатки костей, обломки битой посуды. На этом я проснулся.»

Пространственная топография души не как система шифров. Человеку является содержание того, что он мог забыть. Сам Юнг говорит, что сон был кратким изложением его жизни, этапов развития его взглядов. Сам факт, что это предстает в виде четкой пространственной топики, важен. Подобные сновидения относятся к числу повторяющихся сновидений. Человек может забывать, что это так. Содержание может быть предельно простым, но если оно повторяется, то бессознательное обращается к тебе, чтобы ты не забыл элементарных вещей – накопленного жизненного опыта. Можно интерпретировать сон Юнга и как погружение в некую древность. Нисходит все глубже. Если такие вещи повторяются, их необходимо слушать.

Коллективное бессознательное – общее для всех, но оно существует, чтобы индивидуализироваться в опыте каждого человека. Универсального быть не может. Не было «систематической» теории архетипов. Юнг предупреждал, что не может быть единого алгоритма толкования сновидений. Все зависит от множества факторов и от конкретного человека. 

Юнг говорит о том, что для человека существует только психическая реальность, которая недоступна в своей природе, но доступна в своих проявлениях. Все, что человек может знать, понимать, чувствовать, – только психическая реальность, которую необходимо изучать, в том числе в себе. Юнг не был метафизиком, не говорил о чем-то сверхчувственном. Он не был теологом (хотя многое в поздних работах входит в область богословия), не был собственно философом. Считал себя и был ученым-эмпириком. Он не работает с чем-то принципиально иноприродным человеку. 

Важнейшим аспектом юнговского учения являлось то, что представляет собою явное, открытое. Бессознательное говорит с нами языком сновидений, выявляя что-то. У Фрейда: то истинное, что скрывают наши сновидения – опасно. Несовместимо с представлениями Я о себе самом. У Юнга бессознательное раскрывает истинную природу человека. Образы в сновидениях, конечно, требуют «расшифровки» – имеется аспект сокрытого. Но явленное неизмеримо важнее для Юнга. Чуть ли не прямой смысл сновидений. Зачем скрывать? Сны – лишь необходимый регулирующий психический механизм. Если бы содержание глубин нашего бессознательного явилось в чистом виде, оно было бы невыносимо для человека. Было бы бессмысленно в чистом виде являть некое изначальное содержание бессознательного. Мы недаром  забываем многие вещи. Сокрытость необходима – таким образом человек может восполнить себя. Но сокрытое зовет человека последовать за собой туда, где оно станет явным. 

Для Юнга становится важным принцип индивидуации. Это значит («индивидуум» – «неделимый» – целостное): задача человека – проделать путь (и сам путь) к воссоединению с самим собой, глубинам собственной личности. Нужно рассмотреть являющееся на этом пути и дальше двигаться. Задача каждого человека – наблюдать за собой и сновидениями. Кроме того, индивидуация – то, как осуществляется формирование личности исторически. Если всеобщая психическая стихия – коллективное бессознательное, то мы все из него должны выделиться. Мы как капли в океане – слиты с бездонными глубинами и отражаем их. Процесс индивидуации – работа психической энергии: из бездн психического океана появляются индивидуальные личности – неделимости. Важно, чтобы они не утратили своей связи со всеобщим. Двунаправленный процесс. Поскольку путь индивидуации получает свое воплощение и отражение и в деятельности человечества на протяжении столетий, то это и история культуры. История культуры – совокупность различных процессов индивидуации.

Символы религий и учений, образы в мифологических представлениях – психический опыт человечества кристаллизует в них важные вещи, услышанные от коллективного бессознательного. Становится видно, что, в отличие от атеиста Фрейда, Юнг изначально был человеком религиозным. У него бессознательное религиозно по определению. Путь развития психики и осознания самого себя – религиозный путь. Путь культуры обладает религиозным содержанием. Вспомним еще раз этимологическую связку «религия (religio – relego) – перечитывать – возвращаться к одному и тому же». Это связано и с темой повторяющихся сновидений. Религия – не почитание кого-то или чего-то сверхъестественного, а возвращение к тому, что считаешь важным и не можешь не перечитывать. Это главный принцип в духовной топике отдельного человека и всего человечества. Для Фрейда смысл религии исчерпывался иллюзией и неким невротическим проявлением человеческой психики. Юнг никогда в божество не вкладывает теологического смысла. Значение божества не такое, как в религиях. Не предполагает некой сверхъестественной сущности, требующей особого межличностного отношения веры. Все это – лишь внешние формы культуры. Суть религиозности – суть самой психики. Религиозность – суть психического.

Архетипы. Имена – образы, которые интуитивно свидетельствуют о некоем содержании.

Первое, с чем встречайся человек, изучая бессознательное, – Тень. Мифологема Тени обыкновенно связана с представлением о темной стороне личности. Важно не свести Тень к некоему злому альтер-эго. Сон, приснившийся мужчине, который старался жить для себя и ни от кого не зависеть, усердно работал, подавляя всякую тягу к удовольствиям: 

«У меня был очень большой дом в городе, но я, хотя и жил в нем, еще не изучил его как следует. Для лучшего знакомства я прошелся по дому и обнаружил несколько комнат, главным образом в подвале, о которых ничего не знал. Там были двери, ведущие в другие подвалы и даже на подземные улицы. Я почувствовал беспокойство, обнаружив, что несколько из них не закрыты, а на некоторых не было и замков. Ведь кругом работали люди, которые могли проникнуть в дом. Поднявшись на первый этаж, я прошел на задний двор, где тоже обнаружил выходы на улицу или в другие дома. Только я начал осматриваться, как ко мне подошел громко смеющийся мужчина и заявил, что мы с ним старые школьные друзья. Я тоже его вспомнил, и пока он рассказывал мне о своей жизни, мы направились к выходу, а затем пошли бродить по улицам. Воздух был залит странным полусветом. Мы шли по огромной, идущей по кругу улице, огибающей сквер, когда мимо нас внезапно пробежали галопом три лошади. Это были красивые сильные животные, дикие, но хорошо ухоженные, хотя и без наездников (может быть, они сбежали от военных?)»

Смеющийся мужчина – тень сновидца. Альтер-эго. Тень – все те стороны нашего Я, которые как минимум нами забыты. Образ того, каким сновидец был раньше, когда проще и беззаботнее относился к жизни. Я, который живу там, где себя не знаю. 

Формы, которые составляют саму ткань глубинной природы нашей психики. Сила, направляющая определенные психические энергии и их представления. Встреча с тенью – первая ступень на пути индивидуации.

Погружаемся в глубины нашего бессознательного. Уходим из узкой области Я. Там «обитают» другие наши архетипы.

В сущности, все образы бессознательного, с которыми мы имеем дело, погружаясь в него, могут быть прочитаны как выражения изначального архетипа Самости. Она воплощается в разных образах и по-разному говорит с человеком. Не выражает никакой действительной реальности – это регулирующий принцип. Говорит из недосягаемых глубин через различные другие образы. Рождает все другие архетипы как энергии, направляющие движения нашей души. 

Символика чисел. Четверица, три, один – каждое число есть в своем роде образ цельности.

Анима. В коллективном бессознательном есть структуры Анима и Анимус. Общий смысл структуры (разделение по сексуальному признаку) может предупреждать о том, что человек перестал осознавать некоторые черты своего поведения. Это еще один символ целостности. Еще один из главных образов, которыми говорит Самость. Она сама себя в чистом виде явить не может. Являет себя в виде антропоморфного образа с половыми признаками. Предстает, чтобы повести за собой дальше в глубь.

Если грубо формулировать теорию архетипов (которой как таковой, в качестве «системы» не было): есть изначальная необходимая психическая сила. Во всей жизни человечества движущая сила. Функция порождаемых ею образов: быть символами целостности, порой драматичнейшими и наглядными, и исполнять роль проводника. Образ женщины-проводника/мужчины-проводника – психопомп, ведущий душу. В этом главный смысл Анимы. По-разному может воплощаться в словах.

Надо понять принцип устройства юнговского зрения. Вот еще один сон, который приводит Юнг. Серия снов, которые видела десятилетняя девочка. Это классический образец снов, на основании которых Юнг пришел к идее коллективного бессознательного.

«Однажды ко мне обратился мужчина, психиатр по профессии, по очень серьезному поводу. На одну из консультаций он принес написанную от руки книжечку, подаренную ему десятилетней дочерью по случаю Рождества. В ней были описаны ее сны двухлетней давности. Снов причудливее я не встречал и хорошо мог понять, почему отец девочки более чем озадачен их содержанием. Хотя и детские, они производили жуткое впечатление. Отцу было совершенно непонятно, откуда могли взяться такие фантазии.

Наиболее примечательными были следующие сюжеты:

1. „Лютый зверь“, змееподобный монстр, усеянный рогами, убивает и пожирает всех других зверей. Но с четырех углов приходит Бог, а в действительности четыре разных божества, и оживляет всех убитых животных.

2. Вознесение на небеса, где в полном разгаре праздник языческих танцев; и сошествие в ад, где ангелы творят добро.

3. Орда маленьких зверьков угрожает спящей. Вдруг они вырастают до огромных размеров, и один съедает девочку.

4. В мышку проникают черви, змеи, рыбы и человекоподобные существа. Так мышь превращается в человека. Иллюстрирует четыре стадии происхождения человечества.

5. Видна как бы под микроскопом капля воды. Девочка видит, что капля наполнена ветками деревьев. Иллюстрирует происхождение мира.

6. Плохой мальчик держит ком земли и бросается во всех, кто проходит. Тем самым все проходящие мимо становятся плохими.

7. Пьяная женщина сваливается в реку и выходит из нее помолодевшей и трезвой.

8. Сцена в Америке, где множество людей скатываются к муравейнику, где их атакуют муравьи. Спящая в панике падает в речку.

9. Пустыня на Луне, в пески которой спящая проваливается так глубоко, что попадает в ад.

10. Девочка видит светящийся шар. Она касается его, из него идет пар, появляется мужчина и убивает ее.

11. Девочке снится, что она опасно больна. Вдруг прямо из-под кожи появляются птицы и покрывают полностью ее тельце.

12. Тучи комаров закрывают солнце, луну, все звезды, кроме одной, которая падает на спящую.»

Через год девочка умерла от инфекционной болезни.

Сквозь все сны проходит тема восстановления и спасения. Иногда тема решается так, как в целом ряде текстов христианской культуры, решается как спасение. Апокатастасис – восстановление всего мира в конце времен. Девочка этого не могла нигде почерпнуть. Змееподобный рогатый монстр. Такого рода монстр встречается в редчайших текстах средневековых алхимиков. 

Бог, приходящий из четырех углов, – образ связан с тем, что Юнг обозначит как архетип четверицы. Пьяная женщина – фундаментальный мотив преображения. Не мог осознаваться спящей.

Юнг пишет, что, помимо общего мотива разрушения и восстановления (именно ряда сновидений, предшествующих Рождеству), сны готовили девочку к смерти. Дело в переживании, которое было в снах. Опыт подготовки к тому, чего девочка знать не могла. Сны готовили ее к уходу из этого мира. Значит, бессознательное существует вне времени, в отличие от сознания. Прошлое, будущее и настоящее для него не существуют. Бессознательное знает будущее. Юнг делает вывод, что сам феномен пророчества – естественный механизм человеческой психики как индивидуальной, так и коллективной. Ничего сверхъестественного, чудесного в этом нет.

Многое из того, что человек называет чудом, Юнг часто сводит к тому, что работают неосознанные механизмы психики. Человек это только психическая энергия. Когда Юнг проецирует свою идею человеческой психики на историю всего человечества и культуру, то получается, что подлинными истоками этой культуры в истории являются разнообразные опыты мистического – то, что невозможно будто бы объяснить рационально. Подлинным существованием и истоком культуры являются символы религий, мифологических систем и даже научных концепций.

Человек сталкивается с мистическим. Мистическое в своей основе содержит только принцип сокрытости. Мистическое (от μύω – «закрывать, скрывать») это синоним того, чего не видно. Поэтому категория чуда, волшебства – порождение человеческой мысли. Феномен мистического – соприкосновение человека со своей тайной, вхождение в область сокрытого, где тайное совпадает с явным. Таким образом, это важно даже методологически, потому что (подлинное содержание культуры – образы, в которых человечество осознавало некие архетипы в разные времена) к культуре относится не все что попало. К культуре порой относят кучу отбросов. Юнг: человек производит много замечательного, но производство благ и вещей, прогресс обусловлен тем, что человечество видит сны, в них осознает архетипы и схватывает их в тех или иных повторяющихся образах.

Юнг пишет: религиозное есть особое состояние человеческого духа. Внимательное слежение и наблюдение за некими динамическими факторами, воспринимающимися как силы. Все, что человечество оформляет как слова или образы в религии, философии или науке, суть такие динамические факторы психики, воспринимающиеся как силы. За ними человек следит и – releget – перечитывает. Формула культуры изначально религиозна. Религия – содержание и существо человеческой культуры. Возвращение к тому, что преследует нас как речь бессознательного. Религиозно все, чему человек придает первостепенную важность. Это ведет к великому множеству архетипов. Тогда получается, что культура – то, что питается архетипическими ключами.

Изучая, в какой мере в поисках культуры человечество близко подходило к этим ключам, Юнг обращается к двум традициям западного мира. Восток его тоже интересовал как богатый и неисследованный мир. Но для западного человека этот мир все равно до конца не будет понятен. В западной культуре нужно искать определенные традиции, свои, которые выявили бы ее сущность. В качестве таких традиций Юнг выделял гностицизм и алхимию.

Гностицизм – комплекс религиозно-мистических систем начала нашей эры. В их основе – видение, связанное с судьбами мироздания. Валентин и Василид. Есть один принцип, который сближает разные гностические системы. Юнг видел в этом психический опыт и опыт постижения культуры. Во всех системах речь идет о том, что мир и все в нем, возникнув из некоего божественного истока, по мере своего развития и расширения неизбежно деградирует и таким образом приходит к своей неизбежной гибели, предотвратить которую может только божественное спасение. Всю эту идею легко представить, вообразив свет, распространяющийся в темноте от источника во все стороны.

По мере того, как свет идет дальше, его сила будто бы иссякает, пока не растворяется совсем. Действительно ли иссякает свет? Есть ли в фотоне света нечто такое, что обрекает его на гибель? Похоже, что нет. Мы знаем, что свет сам по себе не иссякает. Сам в себе не содержит источника своей гибели. Все мы – частички этого света, произошедшего из изначального, единого. Так образуется наш мир.

Тогда мы можем погибнуть, рассеяться в темноте. Так вот, для того, чтобы не погибнуть, нужно остаться светом. Что для этого нужно сделать? Нужно сохранить свою связь с источником. Свет – что-то недискретное. Если связь прервется, то свет перестанет быть светом. В учениях гностиков порой встречалась идея гибели определенных людей и спасения других людей в конце времен. Есть те, кто способен удержать в себе сущность света, и те, которые не способны. Одних ждет спасение (не в смысле, что кто-то их в рай потащит) – источник хранит их до конца. Остальные рассеются.

Откуда тьма? Свет и тьма равноизначальны. Суть в том, что это разные грани одного и того же. Свет несет в себе собственную тьму. Есть свет только потому, что есть тьма. Это связано с архетипом Тени. Юнг, когда расширяет свою концепцию до общекультурологической, говорит о том, что Тень – то, что есть у Бога. Его Тень столь же велика, сколь его свет. Бог – архетип Самости, полноты, совершенства, святости, здоровья. Один из смыслов Тени – тьма. Но он не единственный и не главный. Главный – смысл инобытия. Свет и тьма просто есть благодаря друг другу. Свет несет в себе свою тьму. Поэтому в гностических системах была обязательно идея, что Бог (например, как начало всего сущего), порождая мир, одновременно порождает и свое иное – некий антагонистический образ – «дьявола». Как изначальную и вечную возможность порождает. Поэтому свет распространяется лишь во тьме. 

Обращаясь к историческому христианству, Юнг многократно говорил, как оно ущербно. Был уверен, что, например, Христос и Антихрист образуют изначальную пару. Один без другого невозможен. Символ Бога в виде троицы вместе с символикой тройки неполон. Тройка обязательно должна была быть дополнена четвертым элементом. Четверица полнее, чем троица. И этот четвертый должен был включать Тень – Антихриста. Юнг показывает, как у многих мистиков есть тяготение к отходу от канонического христианства. Потом эти идеи и соответствующие им символы переходят в алхимию. Поэтому алхимия – один из важнейших элементов европейской культурной традиции.

Образ света как универсальная модель гностицизма, если под ним понимать тип мироощущения. Источник света это Самость – глубинный архетип. Одна для всех – универсальный глубинный архетип – исток всего, к чему все вернется. С ним мы должны не утрачивать связи. Это путь к себе. Либо мы достигаем полноты и совершенства, психического и физического здоровья, либо это теряем. Культура человеческая жива постольку, поскольку человек обращается в разных видах к архетипам. Платоновские идеи или бесконечная вселенная Ньютона – все это работа человечества с содержанием своей психики. Культура жива через возвращение к источнику, образам. Связь с тайным источником света. Он останется тем, на что прямо невозможно смотреть. Если отдельный человек теряет его, то его сохраняет человечество.

Можно взять еще один простой образ. И связать его с тем, что Юнга не притягивало, но все же близко его видению. Плотин (III век н. э.), основатель неоплатонизма. Его учение о сути мироздания было похожим на то, что мы только что рассмотрели. Свет. Плотин был против гностиков. Но нас интересует визуальный образ, который может, пусть наивно, но наглядно иллюстрировать учение Плотина. Исток всего, в центре всего – Единое. Единое – точка. Все в себе заключает. Посредством эманации из него происходит мир. Переполнение сущности собой – образуется мироздание. Первая эманация Единого – Мировой Ум. Умопостигаемая действительность.

Следующая область – Мировая Душа. Это все, что может быть познано и изведано человеческими чувствами. Все расширяется, подобно образу света.  На самой периферии Мировой Души возникает мир материи – вещественный, плотный, тяжелый, малоподвижный и бренный. Мир, который мы знаем вместе с его живыми и неживыми существами. Все в мире несовершенно и обречено на распад, потому что далеко от центра. Происходит ниспадение. Или вообразите фонтан в форме чаш, расположенных ярусами. (Вопрос связи с Самостью. Тоже своего рода иллюстрация устройства психики, по Юнгу. И опять религиозная идея спасения.) Вода «эманирует» из своего истока от переизбытка собственного содержания. «Эманируя», она обречена на ниспадение. Образ воды. Если мы вода, то мы сохраняем сущность Единого. Но что бывает, когда вода достигает пределов фонтана? Она возвращается к истоку. Принцип возвращения всего к себе. Так устроена психика, по Юнгу, и мироздание, хоть по гностикам, хоть по Плотину.

Идея спасения. Если мы частички воды в этом фонтане мироздания (капли, неотделимые друг от друга), то мы падаем. Когда мы упадем – мы возвращаемся к единому и обретаем исконную божественную полноту. Но некоторые частички разбрызгиваются, вылетая за пределы фонтана, когда не сохраняют связь с истоком. 

Так можно проиллюстрировать исторический процесс, по Юнгу. О том, что после смерти, Юнг не думал. Задача человечества – не вылететь всем вместе из мира. Исторические катастрофы красноречиво свидетельствуют о том, как можно вылететь. Самая страшная катастрофа ХХ века – Вторая мировая война – не была бы возможна, если бы не мифология и идеология немецкого национал-социализма. А воплотилось в гитлеровской идеологии то, что вышли на свободу «демоны души» коллективного человечества, которые не поддаются контролю. Юнг писал об архетипе Одина/Вотана – германского бога войны. Часть человечества оказалась неспособной противостоять его силе. Это не Самость говорила теми, кто создавал национал-социалистический мир, а идея воинственного перекраивания мироздания. Сила, которая питает этот архетип, – одна из живущих в бессознательном сил. В истории цивилизации это не первая и не последняя катастрофа. 

В мае 1945 года Юнг написал в заметке для одной газеты: не думайте, что демоны души, вырвавшиеся на свободу в гитлеровской Германии, ушли в глубины насовсем. Что они побеждены и исчезли. Демоны ушли, может, вовсе не в глубины. А в другую область земного шара. Ушли на Восток. Когда и как проявятся – надо еще посмотреть. Для Юнга это было очевидно, и он это интуитивно предчувствовал. 

Саморазворачивание полноты единого, божественного – средь тьмы, которая может стать гибельной.

Почему Юнг к Плотину не обращался: мы не видим в плотиновой схеме тьмы. Для Плотина зло – то, что возникает на периферии эманации. У него идея онтологического зла (не нравственного). Цель человека – развоплотиться. Тело – темница души. Подлинная душа не ограничена телесными рамками. Метафора Итаки в «Одиссее» Гомера. Человек не может не думать о своем идеальном истоке. 

Юнга это не очень устраивало. Иное высоты – не глубина, а низ. Ниспадение. Иное высокого – низкое. У Плотина этого не было. В недрах бессознательного равноизначальны свет и тьма. За этим нужен контроль.

Любимый образ Юнга из восточных традиций – мандала. Образ возник в индийской традиции. Юнг рисовал мандалы в свободное время. Тоже один из архетипов. Область обитания богов. Это вся область, которая существует благодаря тому, что пронизана божественным началом. Окружена тьмой и вбирает в себя тьму, преображая ее.

Культура жива, пока она питается архетипами – истоками Самости. Здоровье культуры можно сопоставлять со здоровьем личности. Есть более и менее здоровые состояния и тенденции.

Посмотрите работы «Эон», «Действительность души», первую главу (написанную самим Юнгом) в сборнике «Человек и его символы», «О символах трансформации». 

Алхимия для Юнга – символический язык, отображающий трансформацию человека и возвращение к исходной полноте. Алхимия – опыт психики. Преобразовывать одни вещества в другие алхимику позволял внутренний процесс очищения души. Человек очищается от своих демонов. Это тоже принцип индивидуации. В алхимии Юнг узнавал образы, соответствующие архетипическим символам…

Напоследок я процитирую несколько слов из «Красной книги» Юнга – его тайного дневника:

«Не учение и не наставления я даю вам.  <…> Я сообщаю вам новости о пути этого человека, а не о вашем пути. Мой путь – это не ваш путь, поэтому я не могу вас учить. Путь внутри нас, а не в Богах, и не в учениях, и не в законах. Внутри нас путь, и истина, и жизнь. 

Горе тем, кто живет примерами! Нет жизни в них. …кто будет жить вашу жизнь, как не вы сами? Так живите сами. 

Есть только один путь, и это ваш путь». 

Путь к себе, который каждый совершает сам. опубликовано econet.ru

Автор  Олег Комков

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь! 

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet