О сердечном ритме и молитве

Сердце как бы постоянно меняет свой ритм – причем это никак не связано ни с обстоятельствами моей жизни, ни внешними событиями

В последнее время наблюдаю, что сердце стало давать о себе знать в каком-то новом непривычном ритме. Можно было бы сказать, что это очень похоже на аритмию. Сердце как бы постоянно меняет свой ритм – причем это никак не связано ни с обстоятельствами моей жизни, ни внешними событиями. Я назвала так «сердце живет своей автономной жизнью, которую я слышу и с которой необходимо считаться».

Вначале была тревога – «может со мной что-то не так?», «возможно я была неправа?», «где-то поступила опрометчиво?». При каждом изменении сердечного ритма, вызывавшего тревогу или переживание, я внутренне тянулась к молитве. И заметила, что во время молитвы сердечный ритм выравнивается, и приходит состояние покоя и наполненности, умиротворения. Сердечный ритм вынуждает тянуться к молитве и не отходить далеко от нее?

На фоне моих наблюдений за сердечным ритмом стала читать книгу архимандрита Тихона «Несвятые святые». И в главе «Схиигумен Мелхиседек» нахожу слова, которые меня потрясли (в тексте выделяю красным).

«Отец Мелхиседек до принятия великой схимы служил в монастыре, как все священники, и звали его игумен Михаил. Он был искусным и усердным столяром. В храмах и в кельях у братии до сих пор сохранились кивоты, аналои, резные рамы для икон, стулья, шкафы, прочая мебель, сделанные его руками. Трудился он, к радости монастырского начальства, с раннего утра до ночи.

Однажды ему благословили выполнить для обители большую столярную работу. Несколько месяцев он трудился, почти не выходя из мастерской. А когда закончил, то почувствовал себя столь плохо, что, как рассказывают очевидцы, там же упал и — умер. На взволнованные крики свидетелей несчастья прибежали несколько монахов, среди которых был и отец Иоанн (Крестьянкин). Отец Михаил не подавал никаких признаков жизни. Все собравшиеся в печали склонились над ним. И вдруг отец Иоанн сказал:

— Нет, это не покойник. Он еще поживет!

И стал молиться. Недвижимо лежащий монастырский столяр открыл глаза и ожил. Все сразу заметили, что он был чем-то потрясен до глубины души. Немного придя в себя, отец Михаил стал умолять, чтобы к нему позвали наместника. Когда тот наконец пришел, больной со слезами начал просить постричь его в великую схиму. \…\ В монастыре знали, что в те минуты, когда отец Мелхиседек был мертв, ему открылось нечто такое, после чего он вновь восстал к жизни совершенно изменившимся человеком».

Как раз видение отца Мелхиседека и явилось моим потрясением. Что он увидел и прочувствовал в то время, когда его считали умершим?

« (Он) увидел себя посреди огромного зеленого поля. Он пошел по этому полю, не зная куда, пока дорогу ему не преградил огромный ров. Там, среди грязи и комьев земли, он увидел множество церковных кивотов, аналоев, окладов для икон. Здесь же были и исковерканные столы, сломанные стулья, какие-то шкафы. Приглядевшись, монах с ужасом узнал вещи, сделанные его собственными руками. В трепете он стоял над этими плодами своей монастырской жизни. И вдруг почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он поднял глаза и увидел Матерь Божию. Она тоже с грустью смотрела на эти многолетние труды инока.

Потом Она проговорила:

— Ты монах, мы ждали от тебя главного — покаяния и молитвы. А ты принес лишь это…»

При прочтении этих слов внутри ярко и отчетливо высветились слова о качестве энергии, выходящей из человека, которая может служить пищей или энергией для невидимого (иного) мира. И дальше шли размышления… А на самом деле, кого кормим мы той энергией, которую выделяем в виде реакций, проявлений, мыслей, состояний? Какую атмосферу мы создаем вокруг себя? Возможно, что те жизненные обстоятельства, на которые мы периодически сетуем возникают в нашей жизни для того, чтобы дать возможность нам изменить свои проявления и качество энергии, которую мы выделяем? Чего ждет от нас невидимый мир? Может быть наше сердце и является как бы соединительной нитью между нашим, реальным миром, который мы воспринимаем, и тонким, невидимым миром?

Есть такие фразы: «сердечная молитва», «опускать слова молитвы в сердце».

Когда мы заинтересованы в отклике на себя людей, мы ищем их внимания, одобрения, т.е. получения некой энергии от людей. Есть ожидания, надежды и некая форма зависимости «дадут-не дадут?». Периодически жизнь разбивает наши ожидания и не получая ничего от людей, мы остаемся наедине с собой. А еще есть вариант, когда нас отторгают, порицают, негативно оценивают, корят и ругают. Знакомо? И тогда настолько невыносимо внутреннее состояние и непонимание нас людьми, что мы начинаем тянуться к Богу – со словами печали, горечи ли – мы начинаем молиться, взывая к Богу. Но в любом случае идет обращение. Я полагаю, что даже у самого сомневающегося или отрицающего Бога человека в жизни был хоть один такой момент.

Я не раз задумывалась, почему в религиозном объеме идет благодарность к людям, которые создают для нас предельное напряжение – они создают для нас условия встречи с Богом, предпосылки для открытия внутри чего-то очень важного, обретения опоры внутри себя в Боге.

Знакомясь с жизнеописаниями старцев, людей которые достигли определенного духовного уровня можно отметить определенную закономерность – насыщенность непростыми событиями, невзгодами, потрясениями, потерями. Прохождение таким жизненным путем давало возможность качественно измениться человеку. Качественно. Т.е. человек приобретал новые качества, которые прежде не были ему присущи. Такие люди обладали магнетизмом, к ним было притяжение – хотелось побыть в атмосфере этого человека, он знал ответы на какие-то важные жизненные вопросы, обладал философским взглядом и жизнестойкостью, умел видеть краски жизни и чувствовать тонко саму жизнь. Качества, которые излучает такой человек – доброта, любовь, сердечность, терпение, смирение, умиротворенность, благодарность, строгость.

У меня такое ощущение, что сердце похоже на музыкальный инструмент, который необходимо настраивать. Возможно, аритмия (с чего начались мои наблюдения и размышления) как раз и похожа на перебор струн, когда кто-то прислушивается и настраивает звучание. Музыкант всегда перед исполнением проверяет настройку музыкального инструмента. А человек проверяет настройку звучания своего сердца? Как это возможно? В христианстве есть молитвы на всякую потребу человека – утренние, перед вкушением трапезы, перед началом дела, на дорогу, по окончании дела и т.д. Они есть. Но помним ли мы о них, как часто пользуемся этим, включаем в нашу жизнь как жизненно необходимое правило? Нам как подсказывают «настраивайтесь, дорогие, не фальшивьте». Дайте звучание более тонкое, выделите из себя энергию более экологичную, по минимуму собственных примесей.

Есть такое понятие «творить молитву». Когда молитва обладает силой подъемной и все естество тянется к Богу (мое понимание). И можно входить в молитвенный объем, выравнивая собственное звучание – т.е. молитвенный объем, созданный кем-то, оказывает воздействие на звучание человека, сонастраивая его с молитвой. Есть еще движение самого человека в молитвенном объеме, его активность в молитве. Но выходя за пределы молитвенного объема (церкви), входя в обычную свою жизнь, человек еще какое-то время чувствует в себе это звучание, но оно потихоньку ослабевает. Творить молитву для меня – это собственная заинтересованность в настройке, это собственная сила молитвы, когда ты заинтересован быть в этом звучании. И каждый раз проверяешь собственное звучание по молитве. Бывает, что слышишь собственную фальшь – не без этого, но камертон у тебя все время с собой, и опять идет настройка через молитвенное обращение.

В книге «Несвятые святые» есть пронзительная фраза о важном открытии христианина:

« (оно) состоит в том, чтобы узнать правду о самом себе, увидеть себя таким, каков ты есть на самом деле. Познакомиться с самим собой. А это, поверьте, очень важное знакомство. Ведь огромное число людей так и проживает век, не узнав себя. Мы ведь имеем лишь те или иные представления и фантазии о самих себе — в зависимости от наших тщеславия, гордыни, обид, амбиций. А истина, сколь горьким нам это ни покажется, такова, что мы «несчастны, и жалки, и нищи, и слепы, и наги»… Помните эти слова из Апокалипсиса? Это открывается лишь через евангельский, предельно честный взгляд на себя. Если хотите, это и есть истинное смирение. Оно ничуть не унижает человека,. Напротив, прошедшие через испытание этой последней и страшной правдой становятся святыми. Теми прозорливыми, пророками и чудотворцами, которыми вы так восхищаетесь».

Для меня существует молитвенный объем, который впускает в себя постепенно. Каждый раз в молитве открывается глубина, которую прежде не ощущала, не знала, что так может быть. Молиться нужно учиться. 

Я полагаю, что возможно, пришло время, когда необходимо тот объем духовного опыта, который накоплен веками в стенах монастырей впускать в нашу жизнь в миру. Когда мы решаем свои повседневные вопросы, вступаем в отношения, ставим перед собой цели. Я полагаю, что это вполне возможно. Иначе мы никогда не узнаем что мы есть – с чем мы родились и какое наше звучание возможно в этой жизни и какие качества нам смогут открыться.

источник:rehtina.perspektum.ru