Подпишись

Может ли Бог наказывать?

Нельзя спасти того, кто прячет руки за спину. Кто хочет упасть, все равно упадет, как его не держи. И если удерживать, то еще будет злиться. Таким образом, во вселенной существуют некоторые комнаты ужаса, куда человек приходит сам.

Может ли Бог наказывать?

Может ли Бог наказывать? Может ли Бог мстить? Может ли Он помнить зло? Многие уверены, что может. Ведь в Библии есть много мест, где мы видим следы «гнева» Божьего: сожженные города, где торжествовал модный ныне в Европе грех, – Содом и Гоморра; поглощение разверстой землей самозваных конкурентов Моисея – Корея, Дафана и Авирона. Примеров несть числа – вплоть до бичевания Христом торговцев в храме.

С другой стороны, одна из ипостасей Бога – Дух, который есть Любовь. О ней сказал апостол Павел: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Бог есть свет и в нём нет никакой тьмы

И другой апостол написал: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы. Если мы говорим, что имеем общение с Ним, а ходим во тьме, то мы лжем и не поступаем по истине».

Как же можно это совместить? Единственным способом. Воспоминанием дней творения мира и пониманием свободы, данной человеку при сотворении мира.

Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!

Бог создал Адама подобным себе. Главный отпечаток Божьего перстня в воске нашей души – благость и свобода. Богу не нужны оловянные солдатики, которые бы Он – как игрок – передвигал по шахматной доске. Ему нужны живые и свободные личности.

Свобода имеет выбор – любить Бога или не любить, а иначе она не была бы свободой. Человек волен идти в селения райские или, наоборот, добровольно удалиться во тьму внешнюю.

Греша, человек приходит в область, населенную дьяволами. В некий Мордор, где все гремит, взрывается, приносит смрад и боль. И Бог не может, не повредив глубинной конструкции человека, насильно выдернуть его из ужаса, в который он сам себя затащил. Нельзя спасти того, кто прячет руки за спину. Кто хочет упасть, все равно упадет, как его не держи. И если удерживать, то еще будет злиться.

Таким образом, во вселенной существуют некоторые комнаты ужаса, куда человек приходит сам. Это не гнев Божий, а наша глупость казнит нас вдали от Бога. Это наша злость, а не жестокость Бога, бросает нас в объятия беспощадных разрушителей – духов злобы. И мы по своей слепоте и жестокости свои свойства зла приписываем Богу.

Человек сам несет ответственность за свой выбор, за то, что будет написано на страницах Страшного Суда в томе, посвященном его жизни. Страницы своей хартии мы пишем сами, сию секунду, под вежливым взором переживающего за нас Христа. Гнев – это вещь, совершенно не приложимая к Богу.

Когда не было Христа и апостола Павла, не было и слов о Любви, то люди справедливо решили, что Бог – это некто вроде Небесного Царя и Судьи. Этому Судье зачем-то потребовалось создать мир. В нем Он утвердил правила. Благо – следование Его Закону. Грех – преступление перед Законом, беззаконие. Преступление предполагает наказание. Все как у людей: Царь, суд, тюрьма или санаторий.

Но у Бога все не как у людей. Он благ. Он пребывает в абсолютном покое. То, что мы подразумеваем под Его «гневом», – наша извращенная проекция Его заботы. «Гнев Божий» – это Промысл, криво отраженный в нашей душе.

Безобразничает человек – Господь лишает его силы к греху. Безумствует и приносит горе – связывает, как больного в клинике. Не потому что строг и зол, а потому что желает спасения безумцу.

Читаем в Евангелии о больном:

И вот принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И Иисус, видя веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои.

Отметим три важных момента, которые не уловили фарисеи.

Во-первых, его принесли к Богу. Бывает, Бог Сам пытается привлечь к себе загулявшего сына. А тут Его работу сделали люди. Значит, любовь где-то теплилась рядом с больным, и он мог ей научиться. Это частично приклонило внимание Христа к этой компании среди моря народа.

Второе – «видя веру их». Мы тоже водим своих немощных родственников по больницам, имея на руках полис или деньги. А эти пришли и без страховки, и без денег. На что они надеялись? На чудо! Ничего себе. Так вот быть уверенным, что если подергать Бога за край ризы, то вот тебе Он и даст. Для того чтобы потребовать чуда, нужно иметь абсолютную уверенность в Его любви. Нужно знать Бога. А в этом и есть вера. Ведь не делами закона они пришли покупать здоровье товарищу.

Этим поступком друзья больного исповедали новое, сказать точнее, забытое качество Бога – благость и любовь. И свидетельство было публичным, что в данном случае тоже было важно.

И, в-третьих, Христос, зафиксировав первые два момента, учит больного: «Делай точно так же, как твои друзья: люби ближнего и знай, что Бог благ. Бог называет тебя чадом, уясни, что Он не царь, не судья, а Отец тебе!»

«Дерзай» – так говорят ребенку, делающему первые шаги.

«Прощаются тебе грехи» – в этом диалоге означает, что если заблудший сын меняет вектор движения от погибели к Богу, то он больше не грешен.

Не случайно в Слове Иоанна Златоуста, читаемом на Пасху, написано:

«… любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа. И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует, и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит».

Потрясающие откровение святого: и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит.

То есть Богу не так важны дела, как цель, к которой стремится душа.

Именно разное понимание греха и породило конфликт фарисеев и Христа. Фарисеи были возмущены УДО – условно-досрочным освобождением больного. Ведь им казалось, Бог такой же, как они – судья, прокурор, охранник в одном лице. Мы часто приписываем Богу свои немощи.

Вот на преступника наложено наказание, внесен приговор, назначен срок. От народа Израиля такому преступнику позор и изоляция. Для фарисеев грех – статья Закона. Для Христа грех – вектор, движение от Бога. То есть грех – все, что сделано без Бога. А благо – все, что сделано во имя Бога. Очень просто, если положить в основу любовь. Для фарисеев основа закона – страх. Для Христа – любовь. В глазах фарисеев пришел некто, ломающий Закон и вводящий новые правила.

Покушение на Закон в их глазах было покушением на основы мироздания, на основы договоренностей Бога и человека. Бог ранее ничего им не говорил о любви по их жестокосердию. Но когда в Израиле накопилась критическая масса людей с чистым и милостивым сердцем, новый этап откровения стал возможен.

И самая главная тема конфликта – присвоение Христом Себе полномочий Бога: оставлять грехи. Для иудеев Бог был подобен какому-то грозному, великому, непостижимому существу. Его слава лишь отчасти была видима ими в светлом грозном облаке, блистающем молниями и водившем Израиль по пустыне.

Вот тут-то и проходит очень важная грань познания Бога в истории человечества. Поступок Христа был молнией личного откровения. Бог Сам приподнял завесу Своей таинственности. Сам, желая мира, постарался устранить отчуждение. Сам напомнил о Своей феноменальной близости. Он дал новую трактовку греха как нежелания человека любить Бога. Он показал, что не хочет общаться со своим творением посредством договора. Мы ведь не бизнес-партнеры, а родня.

Этим исцелением Христос напомнил забытые слова о том, что сказал Бог в день творения Адама:

Сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему.

Ясно, что не по внешнему подобию, а по внутреннему. А внутренняя печать и есть часть Бога, живущая в нас. Печать Бога в душе – это не мертвый штамп на бумаге. Душа – не бумага, а образ – не мертвый оттиск. Это отражение в живом зеркале живого Образа. Он не только внешний! Он и внутри человека. Он всеобъемлющий. Живая печать Бога вообще видна на всем, что есть в мире. Бог рядом.

Христос, по сути, не сказал ничего нового. Просто фарисеи забыли о главном, о божественных дарах, об отцовском перстне на руке: о свободе, родстве и любви. И это оказалось страшным в своих последствиях. Не потому был разрушен Иерусалим, что иудеи распяли Христа и кричали:

– Кровь Его на нас и на наших детях.

Может ли Бог наказывать?

Христос жалел город и плакал, глядя на Иерусалим, готовящийся рухнуть в бездну. Христос не мстил. Это люди распявшие Христа, отведя руки Бога, сами прошли ворота Мордора и отдали себя во власть разрушения.

Что можно было сделать, если и слезы, и радость Христа не смогли их остановить: «Целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному».

Никто не желал смерти Иерусалиму, кроме него самого. Народ перестал соображать, что Закон и жизнь в Боге есть разные вещи. Грехом Иерусалима стало то, что вектор его движения стал направлен не в сторону Бога, а в сторону механического Закона, прочь от Замысла Бога, реализованного во дни творения.

Этот диалог с фарисеями был попыткой напоминания о существе отношений между Богом и человеком. Христос не гневался и укорял фарисеев довольно мягко. Вообще, они были единственными оппонентами, с кем он считал нужным говорить. Он призывал их посмотреть не на букву закона, а на свое сердце, которое должно были ликовать, находясь рядом с Господом. А оно не дрогнуло и осталось недвижимым. Христос тщетно пытался разбудить их сердца. Он остался верен Своему доброму, неожиданному для них отцовскому чувству:

– Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших?

Он считал нужным говорить с ними. Он считает нужным говорить и с нами добрыми словами, ожидая, когда мы повернемся к Нему лицом.

Как хорошо об этом обращении сказано в восьмой молитве Иоанна Златоустого вечернего правила:

«Ей, Господи мой и Творче, не хотяй смерти грешнаго, но якоже обратитися и живу быти ему, даждь и мне обращение окаянному и недостойному; изми мя от уст пагубнаго змия, зияющаго пожрети мя и свести во ад жива».

Драматургия тех дней и сегодня актуальна для каждого человека, живущего в мире. Мы можем сами выбирать, кто нам Бог: Судья или Друг, Отец или некто внешний. Сами устанавливаем с Ним отношения: договор или любовь. Сами решаем, что нам думать о Боге – зол Он или благ. Человек может даже решить, что Бог ему не нужен. Решение быть с Богом или без Него – главное решение в жизни. А следующее решение – кем мы хотим видеть Бога.

Ему хочется, чтобы мы были Ему чада. Ему хочется быть родным Отцом.

Главное – не ошибиться, как уже однажды ошиблись люди, спорящие со Христом. Им хотелось, чтобы он был Царем и Судьей, жить с ним по Закону, выключив сердце, вытолкнув Бога на небо. Им хотелось что-то отдать Богу, а что-то оставить себе. Зажать.

Бог оставил человеку некоторое пространство свободы внутри его личности. А человек, пользуясь свободой, решил его существенно расширить. Что, собственно, и было предметом первородного греха. Человеку захотелось иметь свое собственное пространство, в которое бы Бог не входил по договоренности, по Закону. Вот мир Бога и Церкви, а вот мой личный мир, в котором хозяин только Я. И законы в нем только мои.

Знакомая всем нам история.

Такая поврежденная душа похожа на разбитое зеркало, которое отражает осколки. Поэтому оно видит часть мира с Богом, а часть – без Него. Только в кривом и разбитом зеркале в Боге виден дух гнева.

А Он – Любовь. Это ж Господи зрячему видно, а для нас повтори:

Бог есть свет и в нём нет никакой тьмы.опубликовано econet.ru.

Протоиерей Константин Камышанов

Если у вас возникли вопросы, задайте их здесь

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление - мы вместе изменяем мир! © econet

Источник: https://econet.kz/

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
, чтобы видеть ЛУЧШИЕ материалы у себя в ленте!
Комментарии (Всего: 0)

    Добавить комментарий

    Представление, которое мы давно составили о человеке, закрывает нам глаза и затыкает уши. Марсель Пруст
    Что-то интересное