Совместное проживание с постоянно контролирующим и терроризирующим партнером равносильно пребыванию в тоталитарной секте, которая управляет разумом и эмоциями своих жертв. Сегодня мы разбираемся, что такое «перспектицид» и почему важно знать об этом явлении.
Совместное проживание с постоянно контролирующим и терроризирующим партнером равносильно пребыванию в тоталитарной секте, которая управляет разумом и эмоциями своих жертв. Сегодня мы разбираемся, что такое «перспектицид» и почему важно знать об этом явлении.
Насилие может принимать не только физический, но и психологический характер.
При определенном психологическом воздействии агрессор критикует убеждения и взгляды своего партнера до тех пор, пока окончательно «не промоет ему мозги».
Это скрытое подавляющее влияние получило название в научной литературе «перспектицид».
Так что же такое перспектицид?
«Перспектицид» – новый термин в области психологического воздействия. Феномен характеризуется как один из видов психологического или эмоционального насилия, при котором один партнер в отношениях полностью контролирует другого.
В конце концов последний утрачивает свои взгляды вместе с чувством собственного «Я».
Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!
Доктор Никола Грэм-Кеван, преподаватель психологии агрессии в Университете Центрального Ланкашира, Англия, отмечает:
«Термин «перспектицид» был введен социальным работником Эваном Старком, автором книги «Принудительный контроль», который описал явление как радикальную форму принудительного контроля над близким человеком.
Данное явление часто схоже со стокгольмским синдромом, при котором жертвы похищений со временем проникаются симпатией к своим захватчикам»[1].
Врач-психотерапевт Максим Чекмарев уточняет:
«Перспектицид – это не какое-то новое явление, а слово, которым стало принято обозначать определённый вид отношений. Сама эта форма поведения имеет исторические корни.
Достаточно долго женщины и дети считались «собственностью» мужчины – мужа или отца – поэтому находились в условиях, когда у них не было возможности развивать свою идентичность.
В современной психологии подобные отношения трактуются обычно как травма привязанности, в которой агрессор создаёт с жертвой отношения, угрожающие её автономности.
В отечественной науке о подобных отношениях, но без оттенка патологизации, писал Васильченко, вводя в свою сексологию идеи Эрика Бёрна. Он выделял типы отношений в паре: «женщина-мать» и «мужчина-отец» или «женщина-дочь» и «мужчина-сын», в которых, несмотря на то, что люди находятся в партнёрских отношениях, их взаимодействие асимметрично – один зависит от другого психологически».
Высокий уровень контроля может серьезно влиять на психическое состояние человека.
Грэм-Кевэн отмечает, что жертвы часто не способны справляться с негативными эмоциональными состояниями.
Соглашаясь на контроль, человек может таким образом ослабить эти негативные чувства, что может привести к образованию негативного цикла контроля и зависимости.
В связи с этим жертвы склонны подчиняться воздействию своего партнера, выраженному в тотальном психологическом контроле, так как оное им видится в качестве более легкого пути выхода из ситуации. Однако сложно получить более полные результаты, тем более что было проведено достаточно мало исследований относительно данной проблемы.
Лиза Аронсон Фонтес, исследователь по психологии Массачусетского университета в Амхерсте, характеризует феномен как «отношения подавляющего или контролирующего характера, где доминирующий партнер пытается изменить образ мысли своей жертвы».
Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!
«Агрессор определяет, что такое любовь. Агрессор говорит, что правильно, а что нет, ведя постоянную слежку за своим партнером. Агрессор также определяет, что не так с жертвой, и то, что ей нужно сделать для того, чтобы это исправить».
Фонтес продолжает:
«Подвергаясь перспектициду, люди отказываются от собственного мнения, религиозной принадлежности, советов друзей, целей в жизни и т.д. И тут вовсе не подразумевается естественное взаимное влияние, происходящее в отношениях между людьми в парах, – такое явление представляется более гнусным и осуществляется в одностороннем порядке»[2].
Первое, что делает обидчик, – пытается принизить вашу самооценку. Он ставит под сомнение ваши способности, таланты, собственный выбор, мнения и убеждения. Он может насмехаться над вами, открыто вас критиковать или делать тонкие и колкие замечания, в результате которых вы начинаете постепенно сомневаться в себе.
Агрессор может также использовать эмоциональный шантаж и чувство вины, при которых жертва чувствует себя «никудышной» и испытывает вину за свою никчемность. Вскоре человек теряет чувство собственного достоинства, и постепенно начинает принимать за правду ложь, навязываемую обидчиком.
Агрессоры часто планируют свои отношения. Они стараются запугать и сбить с толку своих партнеров для того, чтобы усилить контроль над ними. Такого эффекта можно достигнуть, прибегнув к физическим, психическим способам, либо к ним обоим.
Более того, данному процессу способствует вмешательство в установленный распорядок жертвы (в результате которого жертва лишается отдыха и сна), газлайтинг (Газлайзинг — форма насилия, главной целью которого является заставить жертву сомневаться в объективности своего восприятия мира. — Прим.ред.), обесценивание чувств, переоценка взглядов, и возражение против собственного мнения жертвы.
Многие обидчики даже прибегают к сталкингу (Навязчивое, излишнее внимание к персоне. — Прим.ред.), чтобы добиться желаемых результатов.
Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!
Агрессор манипулирует социальными ситуациями и психикой жертвы таким образом, что жертва теряет контакт со своим окружением. Обидчик может внушать своему партнеру лживые факты о его друзьях, родственниках или коллегах, чтобы сузить круг общения последнего. Ведь когда вы изолированы и не можете общаться с теми, кто хорошо вас знает, можно легко потерять чувство собственного «Я». Жертв также лишают каких-либо привычных видов деятельности, которые некогда придавали им силы и независимость.
Обидчик контролирует каждый аспект жизни своего партнера. Такой контроль проявляется не только в случаях с собственным распорядком, тратой денег или ношением определенной одежды, но и в самых интимных вещах, как сон, купание, прием пищи. При таком раскладе жертвы со временем принимают новые правила игры и забывают о своей прошлой, свободной жизни.
Таким образом агрессору удается установить контроль над жизнью своего партнера. Как только жертва теряет веру в свою способность мыслить и принимать решения самостоятельно, обидчик может пытаться поменять ее старые убеждения о себе (уверенная, независимая, умная, добрая, красивая) на новые ложные (глупая, слабая, уродливая, бесперспективная). В конце концов, из-за сформировавшейся изоляции от близких людей человек начинает воспринимать новую идентичность как естественную и неотъемлемую.
Агрессоры вносят новые правила взаимоотношений и определяют составляющие «любви». Если жертва не следует новому порядку проявления любовных чувств, то сразу превращается в «эгоиста».
Агрессор может иногда проявлять добрые намерения, тем самым запутывая партнера, которому начинает казаться, что он действительно ведет себя эгоистично[3].
Максим Чекмарев считает, что мотивы, которыми руководствуются агрессоры, могут быть разными.
Например, гиперответственность и гиперопека, когда само право другого на автономность невозможно из-за того, что агрессор уже принял за партнёра тотальную ответственность и испытывает страх, когда он осуществляет или имеет риск осуществить самостоятельные действия.
Это может быть концепция, в которой отношения завязаны на послушании или, например, острый страх потери партнёра, который заставляет идти на крайние меры (в этом случае мотивы те же, как при желании приворожить возлюбленного).
В целом, эксперты считают, что люди, манипулирующие другими, используют перспектицид в качестве средства достижения своих жизненных целей.
Как и в случае с другими видами похожего психологического насилия, выход из подобной ситуации всегда представляется сложной задачей. Многие жертвы испытывают эмоциональную травму в результате нахождения под постоянным контролем.
Грэхэм-Кевэн опирается на исследование стокгольмского синдрома для проведения параллелей между двумя явлениями.
«Нет никаких признаков того, что жертвы нуждаются в особом, длительном психологическом лечении», отмечает профессор. В краткосрочной перспективе жертвы могут начать винить во всем себя, что является результатом их депрессивных состояний.
Безоценочное осознавание и терапия логического поведения могут помочь жертвам бороться с нерешительностью и мучениями».
Такие методы помогают пациентам, страдающим стокгольмским синдромом, и, возможно, могут быть эффективны также в отношении жертв перспектицида[4].
Однако не стоит забывать и о второй стороне. Психолог Максим Чекмарев замечает:
«В любых отношениях придётся заниматься обеими сторонами, так как нарушения системы привязанности будет иметь место у обоих. Агрессор будет нуждаться в обнаружении способности быть в равных отношениях с кем-либо, прояснении и исцелении собственных глубинных страхов, развитии способности видеть в другом человеке субъект, а не объект. Жертве важно пройти путь от способности покоряться и терять себя ради сохранения отношений к способности строить отношения, в которых ценится автономность и уникальность партнёра. В обоих случаях это реконструктивная психотерапевтическая работа, так как мы имеем дело с расстройствами личности».
Таким образом, эмоциональные манипуляции остаются серьезной проблемой, и если вы хоть на секунду обеспокоились психологическим состоянием ваших личных отношений, то – это первый признак того, что с ними действительно что-то не так.опубликовано econet.ru. Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь
Иллюстрации репродукции картин Рене Магритт
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet
Источник: https://econet.kz/
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Добавить комментарий