Вседозволенность

Что такое “вседозволенность”? Это создание ребенку такой среды, в которой каждое его “хочу” всячески поддерживается и удовлетворяется. Вседозволенность случается зачастую из лучших побуждений, когда родитель, особенно переживший полное лишений детство, стремиться “дать ребенку все”. Опасность вседозволенности даже не в том, что ребенок теряет ориентиры всех сил мира, кроме своего “хочу”, а в том, что ребенок учится жить, исходя из “хочу”. А “хочу” не равняется “нужно”.

«Хочу» не равно «нужно»

Что такое “вседозволенность”? Это создание ребенку такой среды, в которой каждое его “хочу” всячески поддерживается и удовлетворяется. Вседозволенность случается зачастую из лучших побуждений, когда родитель, особенно переживший полное лишений детство, стремиться “дать ребенку все”. Опасность вседозволенности даже не в том, что ребенок теряет ориентиры всех сил мира, кроме своего “хочу”, а в том, что ребенок учится жить, исходя из “хочу”. А “хочу” не равняется “нужно”.

Природа нас интересно создала: мы с самого малого возраста награждены практически взрослой силой желаний: мы хотим, требуем и добиваемся. Это великая сила, бесконечно толкающая ребенка на приобретение новых знаний и умений (и вещей!), освоение мира и пространства, отстаивание себя. Это, как бы сказать, 100 лошадей под капотом.

Вот чего нет у маленького ребенка, так это опыта, позволяющего ему отличить плохое от хорошего, вредное от полезного, опасное от безопасного, здоровое от ядовитого. Нет руля.

Еще чего нет у маленького ребенка – это датчика температуры двигателя, датчика топлива и давления в шинах, а еще нет тормозов, ручника и стеклоочистителей (уж простите мне такой материалистическое сравнение).

Поэтому дети не могут вырасти без взрослых. Взрослый исполняет все эти роли – направляя, приостанавливая, улучшая видимость, подпитывая, поддерживая и вовремя чиня поломки. Собственно взросление – это постепенная передача этих ответственных ролей ребенку по мере того, как он отращивает себе умение управлять своими чувствами, формирует ценности, набирается опыта, создает свои алгоритмы и учась себя слышать и вовремя распознавать, когда нужен отдых, а когда – ремонт.

Принятие ребенка – это понимание его незрелости. Это бережная готовность вовремя поставить границу, вовремя притормозить, вовремя напитать, это забота, внимание, поддержка. Это понимание сути растущего незрелого существа, понимание, с высоты собственного опыта, его НУЖД, а не только желаний.

Ребенок хочет скакать в кровати, но НУЖДАЕТСЯ в сне. Ребенок хочет ссорится, но НУЖДАЕТСЯ в понимании. Ребенок хочет немедленно отобрать понравившуюся игрушку, но НУЖДАЕТСЯ в столкновении с границами других.

Мы в ВКОНТАКТЕ! Подписывайтесь!

Давая ребенку по потребности, родитель поневоле учит ребенка замечать свои потребности, и отличать их от желаний. Если 4 летний упрямец вопит “я хочу, чтобы банан был опять целым” принятие – это слова “ты не хотел, чтобы я ломала банан”, а не попытка банан склеить. Потому что требуя невозможного, ребенок НУЖДАЕТСЯ быть понятым и услышанным, но ХОЧЕТ целый банан.

Говоря о “принятии” ребенка, я всегда говорю о таком состоянии родителя, в котором он с вниманием и заботой доносит до ребенка: “я вижу, слышу и понимаю тебя”. Это прежде всего сосредоточенное внимание и понимание, что сейчас проживает это растущее незрелое существо.

Я понимаю, как тебе хочется, понимаю, как грустно, понимаю, каково было тебе в этот момент, понимаю, что сейчас ты на меня ужасно злишься. Мир – вот такой, но я с тобой, я понимаю тебя. Я не могу изменить мир, не могу позволить тебе бить сестру или портить вещи, я не разрешу тебе скакать полночи на голове или залезать на кресло с ногами. Ты наверное на меня обидишься,  но будет так. Но я понимаю, каково тебе.

Возможно, принятие порождает такие страхи, потому что оно требует понять ребенка. Не выполнить некую воспитательную манипуляцию, а каждый раз понять. А как только этот канал эмпатии открывается, его сложно закрыть. Сложно спрятаться обратно в скорлупу из методов воспитания и шаблонов. Внезапно перед тобой не непослушный скандалист, который ремня просит – а живая, ранимая, доверчивая душа, смотрящая на тебя во все свои детские глаза. Почти такая же, как у тебя самого где-то глубоко внутри.

И ее нельзя развидеть.опубликовано econet