Доктор, со мной всё так

Экология жизни.В последнее время я часто думаю о своем умении все себе объяснить. О том моменте, когда накопленного житейского опыта, наблюдений и знаний начинает хватать, чтобы справляться с рутиной. И ты уже не ищешь новых теорий, обещающих тебе совершенно иной взгляд на мир...

Я говорю с тобой, и не моя вина,
если не слышно. 

И. Бродский

В последнее время я часто думаю о своем умении все себе объяснить. О том моменте, когда накопленного житейского опыта, наблюдений и знаний начинает хватать, чтобы справляться с рутиной. И ты уже не ищешь новых теорий, обещающих тебе совершенно иной взгляд на мир, потому что все необходимые инструменты у тебя уже есть, и их достаточно, чтобы построить Дом, и быть счастливой.  

Самое сложное – разобраться, одна ты хочешь жить в нем или с кем-то. И это крайне важный вопрос. Потому что если с кем-то, то от очень многих иллюзий придется избавиться. Например, что любовь – это когда тебя понимают. Или что любовь – это когда вам всегда есть о чем поговорить. Или вот мое нежно любимое, вечное – что любовь, это когда всегда так, как вначале.

Правда в том, что в Доме бывает по-всякому. 

Стены, из которых он сделан, нужно периодически конопатить паклей, чтобы не поддувало, прятать серебряные ложки от незваных случайных гостей, менять проводку. По ночам прислушиваться к половицам и слышать, как там, далеко внизу, глубоко внутри, с изнанки и с той стороны земли, дышат травы.

Дом создают двое. 

Теми настроениями, которые они притаскивают на своих плечах из большого мира. Своими желаниями или нежеланиями понимать и удовлетворять потребности другого – в тишине, чистоте, безопасности, возможности прижаться спиной к спине во сне, возможности разойтись по разным углам пространства. Словами, которые произносятся вслух, и еще в большей степени – сказанными в сердцах, колото-рубленой фразой, брошенной острым шепотом, оставляющей звон в ушах, будто ударили по лицу.

Одним из самых больших открытий последнего времени для меня стал тот факт, что и злость, и ярость человеку нужны – они возникают как индикаторы серьезной длительной неудовлетворенности происходящим и становятся ресурсом для изменений, необходимой для рывка силой, предельно концентрирующей тебя в «сейчас». То есть это не ты психичка конченая – а в твоей жизни действительно уже довольно давно происходит что-то, что высасывает из тебя силы, истончает стены и перекрытия, а ты все закрываешь глаза – авось, само.

«здравствуйте, доктор.
вы говорили писать вам, когда я почувствую, что мне это нужно.
так вот: мне нужно.

мне (…) лет через два месяца. сегодня я перечитала записи в дневнике, сделанные в это же время год назад. у меня тогда были драмы и много работы.

Это было клевое время, доктор. Клевое в своей неопределенности. Когда каждое прикосновение как надежда. Когда ты еще не знаешь, что будет дальше, но ты готова, и не страшно сломать хребет, потому что быть целой, но в безопасности и ничьей – надоело.

…знаете, доктор, я в последнее время могу описывать свою жизнь только глаголами. кажется, глаголы – это мое любимое состояние  бытия.

Ехать в такси в три часа ночи по кольцу. Варить глинтвейн. не пьянеть, но делаться мягче. Замерзать. Скучать. Хотеть объятий. Наконец-то купить себе камуфляжные штаны: выглядеть в них восхитительно, лучше всех. У меня абсолютное нищебродство по наличке и пока что еще не оплаченные текущие счета, но я продолжаю методично спускать годовую премию на экипировку и впечатления – ибо самое время наверстать упущенную выгоду лет, потраченных на социально одобряемую хуйню.

…доктор, я поняла, что не люблю, когда от меня требуют жесткого подхода в работе. Это не мои методы, доктор, и в мои планы не входит их внедрять. И главное – я давно и безоговорочно верю в то, что всегда смогу себя прокормить, не ломая при этом свою душу.

…знаете, доктор, мужчина, который мне нравится, при прочих равных условиях подкупил меня одним-единственным вопросом: он с самого начала не спрашивал, как мои дела, работа, настроение или мир вокруг. Он всегда спрашивал у меня: «как ты?».

…я знаю, доктор, вы говорите, что нельзя впадать от кого-то в зависимость. Растворение в ком-то пагубно, чревато, что так не поступают умные люди. Но я уже призналась самой себе и признаюсь вам: ни хрена я не сильная и не успешная, доктор, я могу жить только одним человеком, и если я его потеряю, мне капец».

Однажды наступает момент, когда ты не то чтобы останавливаешься, но замедляешься. И не то чтобы задаешься вопросами, но с любопытством оглядываешься: а кто же вокруг тебя, а где же ты. И пытаешься вспомнить – когда ты последний раз смеялась. Даже не так: когда ты последний раз так хохотала, чтобы на утро болел живот, и носом шло молоко, и душа становилась чистой, как после бани.

И если вместо ответа – долгая пауза или почти пугающая тишина, самое время спросить себя: что, правда?

Этого ты хотела, к этому шла?

«…знаете, доктор, я завела привычку покупать себе розы на вокзале. Короткие, сладко пахнущие земляникой, цвета моего настроения на тот момент. Мне нравится их везти в мятой, словно промасленной, оберточной бумаге в транспорте. Мама сначала не понимала, зачем я трачу столько денег на то, чтобы в доме всегда были цветы. А потом привыкла. И теперь ей нужны эти розы на столе на кухне точно так же, как и мне.

так я говорю себе спасибо.
так я не забываю себе это говорить.

… в пятницу мы пели на троих под гитару у нежно любимых, и где-то глубоко внутри рождались вибрации, которые чистили душу лучше слез.

мы разговаривали о том, что вокруг всегда будет зависть, и люди куда охотнее будут радоваться твоим неудачам и промахам, чем победам. В конце концов, как было написано у той же рэнд, «если ты наживаешь себе врагов, значит, ты опасен именно там, где и должен быть опасен».

Каждую осень я встречаю совершенно другим человеком и с совершенно другими людьми, доктор.
Каждую осень мне хочется, чтобы это было в последний раз.

…свой день рождения я решила встретить во львове – купила билеты и забронировала квартиру в центре, на крыше которой можно пить чай и любоваться оперным. Ровно в 5.52 утра я спрыгну с подножки поезда на перрон, чтобы праздновать жизнь в одном из красивейших городов мира в полном одиночестве. У гришковца есть песня: «наверное, не хватило сил. просто мне не хватило сил. зато я смог прожить год без любви. я прожил год без любви. целый год…».

Так вот она про меня.

и знаете, доктор, не дай бог кому-нибудь меня пожалеть.
потому что я счастлива». опубликовано econet.ru